шкж-2017
Другая Сибирь
Егор Михайлов
Полина Спиридонова
Полина Спиридонова
Ольга Ермакова
Автор концепции
Егор Ларичев
Экспозиционер
Маша Ларичева
Дизайнер
Александра Павлионок
Художник
В Литературном музее им. В. П. Астафьева открылась выставка «Экспресс панорама: мечты сбываются», посетители которой могут познакомиться со смелыми фантазиями советских утопистов и оценить, какие из фантазий сбылись, а какие остались причудливыми проектами.
Ядро экспозиции — эссе рационализатора Алексея Гастева, в котором Гастев описал будущее сибирских городов, каким оно виделось в предреволюционном 1916 году. Только что завершилось строительство Транссиба, и Сибирь должна была стать главным фронтом развития урбанистической мысли. Красноярск по задумке Гастева должен был стать «мозгом» Сибири, Иркутск — торговым центром, Курган — «кухней мира». Не все мечты футуриста сбылись в точности, многие так и остались фантазией.
Организаторы выставки воссоздали мир «Экспресса», найдя на старой карте России Красноярск, Иркутск, загадочный город-сад Стальгород. Каждый из городов отмечен кнопкой, нажатие на которую вызывает к жизни голос диктора, читающего соответствующую главу из гастевского эссе. На стендах рядом — попытка оценить, какие из прогнозов сбылись: это и экспорт сливочного масла из Кургана, и строительство новосибирского Академгородка, и морской порт на Енисее. Сравнение, впрочем, затрагивает только первую половину эссе. Снаряжать экспедиции в северные регионы, где Гастев мечтал увидеть золотые россыпи и подземные тоннели, оказалось слишком накладно, а некоторые места вроде Гижигинска, «города буржуазной неги», и вовсе исчезли.
В 1937 году Гастев был расстрелян, разделив судьбу многих современников, искренне веривших в возможность светлого будущего, но в определённый момент оказавшихся ненужными.
Вторую жизнь искусство утопии получило в Советском союзе в 80-е годы благодаря направлению «бумажной архитектуры». В выполненных на ватмане проектах, которые никогда не будут реализованы, архитекторы увидели возможность вернуться к мечте, к идеям и опыту предшественников: к линейным городам, небесной архитектуре Гастева. «Бумажники» создали на бумаге виртуальный утопический мир, где царила полная творческая свобода и независимость.
Вторую жизнь искусство утопии получило в Советском союзе в 80-е годы благодаря направлению «бумажной архитектуры». В выполненных на ватмане проектах, которые никогда не будут реализованы, архитекторы увидели возможность вернуться к мечте, к идеям и опыту предшественников: к линейным городам, небесной архитектуре Гастева. «Бумажники» создали на бумаге виртуальный утопический мир, где царила полная творческая свобода и независимость.
Бумажной архитектуре Новосибирска, где в 80-е годы это направление было одним из самых сильных в Союзе, на выставке посвящён отдельный зал. Авторы представленных работ Вячеслав Мизин, Андрей Кузнецов, Александр Ложкин стояли у истоков создания неформальной группировки «Новосибирская архитектурная секция». А после участия в международных конкурсах OISTAT, ЮНЕСКО и публикаций в журналах Architectural Design и Japan Architect «бумажников» стали воспринимать всерьёз.
Афиша выставки
Международные конкурсы стали точкой приложения силы наших архитекторов, которых вдохновляла сама идея, что их работы не уйдут в стол. Наверное, поэтому на многих работах новосибирских «бумажников» можно в названии встретить пометку «Проект для конкурса». К примеру, совместный проект «Башня Бога в Венеции» авторы в 1988 году разработали для международного конкурса «NIAE», а «Атриум-колумбарий» — для конкурса журнала JA .
Западные конкурсные жюри поражались полету мысли, размаху утопических переживаний «бумажных архитекторов». Это не укладывалось в представления о человеке, живущем в тоталитарной системе. А здесь всего-навсего срабатывал закон: чем больше запрещают мечтать, тем сильнее мечтается.
Западные конкурсные жюри поражались полету мысли, размаху утопических переживаний «бумажных архитекторов». Это не укладывалось в представления о человеке, живущем в тоталитарной системе. А здесь всего-навсего срабатывал закон: чем больше запрещают мечтать, тем сильнее мечтается.
„Сталь-город" — главный форт сибирской индустрии. Вечереет, и он встречает экспресс миллионом огней, то красных, что рвутся из окон тяжелой металлургии, то снежно-белых, как день, ровно идущих от механических заводов. В воздухе над городом целый гомон света и звука – это новая человеческая симфония огня и железа.
Заводы идут правильными рядами корпусов, кочегарки вытянулись прямыми линиями, — это тысяча горящих бронированных сердец „Сталь-города", черные гиганты-трубы угрожают самому небу. Частные здания идут квадратными кварталами: их плоские крыши соединены в одну площадь и образуют роскошный зеленый сад.
Заводы идут правильными рядами корпусов, кочегарки вытянулись прямыми линиями, — это тысяча горящих бронированных сердец „Сталь-города", черные гиганты-трубы угрожают самому небу. Частные здания идут квадратными кварталами: их плоские крыши соединены в одну площадь и образуют роскошный зеленый сад.
«Экспресс. Сибирская фантазия»
Алексей Гастев
